Мда, жаль не удалось встретится... у меня тут перемены наметились, не до синегорья пока...
Отец с братом рассказывали о встрече. Хотя б отчёта ждём, что там нового найдено?  *IN LOVE*

Я позволил себе объединить все ссылки в один текст и выкладываю здесь уже обработанную статью. Автор - Юрий Леонидович Чернышов. Думаю, будет на меня не в обиде за такую вольность...

Робинзонада Миллеровской дороги
Юрий ЧЕРНЫШОВ
«Надоело говорить, и спорить,
И любить усталые глаза…
В флибустьерском дальнем синем море
Бригантина поднимает паруса…»
П. Коган, Г. Лепский, 1937 г.

«Поднять паруса» – хороший рецепт не только для тех, у кого море под боком. И – бригантина у причала, и маячит добыча « в дальнем синем». Но если жизнь описывается одной первой строкой эпиграфа, то за море сойдет степь, за бригантину – велосипед, а добычей будет все, что приключится в пути. Ну, это присказка, романтический флер.

Основная причина «поднять паруса» заключалась в незаконченности одной моей публикации, посвященной столетию события – началу строительства железной дороги Саратов – Миллерово. Статья называлась «Незамеченный юбилей» («Богатей», № 16, 15.05.2011 г.) и заканчивалась фразой: «Так завершил существование один из интереснейших проектов, который мог стать существенным звеном поистине гигантских планов разных лет – от Саратов–Индийской дороги 1874 года Барановского до проекта замены Волго-Дона. Но об этих неосуществленных замыслах еще долго будут напоминать и Саратовский железнодорожный мост, и бетонные монолиты в степи – памятники людского упорства и разочарований».
В исследовании истории этой дороги явно недоставало фрагмента обследования участка трассы на территории нынешней Саратовской области – от станции Паницкой Саратовской области почти до села Новинки Волгоградской области. Желание поставить точку в этой истории и родило замысел совершить велоэкспедицию по предполагаемой трассе этого участка. Из других видов транспорта для перемещения по степи могла подойти разве что лошадь. А коль скоро трасса обследования заканчивалась селом Новинкой, то нельзя обойтись без намерения посетить лагерь «Космопоиск–8» в знаменитой аномальной зоне Медведицкая гряда, расположенный в шести километрах от села, и не провести там очередного обследования. Так сформировалось две части плана экспедиции: обследование трассы дороги и обследование аномалий.
Собирались компанией. Но, как обычно, перед отъездом в чьей-то квартире сломался унитаз, у чьей-то тещи – зуб. Затем препятствовала аномальная жара. Потом дожди. Снова – жара. Наконец, в погодных катаклизмах образовалась пауза, и экспедиция могла состояться. Но…одиночная.

Дождь в дорогу – к удаче

Итак, «Заправлены в планшеты Гугловские карты…». На них просматривается нечто вроде то ли насыпи, то ли полевой дороги, в которую превратилась трасса строящейся здесь 85-лет назад железной дороги Саратов – Миллерово. Предстоит доехать сначала на электричке до начального пункта строительства – станции Паницкой, затем – по степи на велосипеде до села Новинка, и еще 6 км до лагеря «Космопоиск–8». Вся трасса расположена на территории бывшей Немцев Поволжья Автономной ССР (НП АССР). Село при станции во время строительства называлось «Роте фане» (Красное знамя). Село Новинка – это бывший Нейденгоф (Новый Высоколобый). Следы строительства и дорожные сооружения на Саратовском участке трассы ранее не обследовались. Да и сами места – будто засекреченный объект. Две записи о начальной точке маршрута в Интернете скорее о чем-то умалчивают, чем рассказывают:
«6 месяцев назад.
Victor 8
Свиносовхоз № 595 «Роте Фане»** (Бергдорф) – Бальцерский к-н АССР Немцев Поволжья до 1941 г кто знает больше viktor.1@hotmail.ru
7 дней назад 
bu4ilex
Здесь находится «строгая зона» № 7».
Можно еще познакомиться на форуме посетителей «строгой зоны» обменом впечатлениями об этой зоне. Как знак и сигнал: зона, забвение, дорога в никуда, абсурдистика – это наша история.
Программа намечена такая: во-первых, обследовать степную трассу до села Новинка Волгоградской области и через нее выехать к лагерю «Космопоиск–8» на Медведицкой гряде. Там исполнить вторую часть программы: откопать корни хоть одного дерева, будто взорванного подземным взрывом прошлой осенью. Само дерево оторвалось от земли, взмыло вверх и легло на землю, оставив кратер или воронку в песке без каких-либо следов ожогов коры и листьев. Версия – разряд подземной молнии ударил только в корневую систему, словно она второй полюс электрического потенциала – так, как в ветви бьет атмосферная молния. Если это так, то корни должны носить следы ожогов. Если они не обнаружатся, то явление станет еще загадочнее.
Хочется отыскать в степи и овраг, где могут оказаться конкреции – «шары динозавра», и произвести замер подвижек на одном из «растущих холмов». И то, и другое – косвенные признаки таких разрядов. А если, как в прошлом году, повезет, сфотографировать саму шаровую молнию или плазмоид. Это – планы на четыре дня по максимуму, плюс день – на обратную дорогу.
В ночь перед отъездом к Саратову прорвался циклон. Всю ночь за окном лил дождь, сверкали молнии и грохотал гром, обещая веселое путешествие.
Считается, что «дождь в дорогу – к удаче». Начавшись в Саратове, он и в Паницкой продолжал моросить. Еще при подготовке по Гугловской карте была намечена трасса и, скорее, наугад, чем обоснованно, обозначена начальная точка – на мысленном прямом продолжении теперешней железной дороги, в том месте, где она начинает поворот влево.
Сам же я тогда в таком намерении и усомнился: получалось, что трасса должна была пройти среди села, что расположено по другую от станции сторону железной дороги. Но теперь для сомнений места не осталось, да и выбора не было. Шоссе от станции вело к переезду, а после переезда – снова в сторону станции и только затем круто поворачивало влево, – там где на карте была первая отметка, – и затем уходило от линии железной дороги к селу. И вдруг на этом повороте – начальной, – согласно отметке – точке обследования, бросилось в глаза то, что и ожидать нельзя было: с одной стороны к дороге, упираясь в нее на повороте – подступали концы, будто оборванные, рельсов, идущих от станции в направлении села. По другую сторону вдаль уходила… насыпь, сильно заросшая и с остатками полусгнивших шпал.
Сомнений не возникло: здесь начиналась дорога, по которой должны были осуществляться транспортные пассажирские перевозки из Саратова в Миллерово. И, возможно, здесь находился единственный участок, где уже были уложены рельсы. Это была большая удача, и дождь, будто подтверждая правило, перешел от моросящего к льющемуся. Вновь ситуация оказывалась безвариантной: идти «по шпалам, опять по шпалам…». А велосипед превратился в грузовую тележку со снаряжением для автономной жизни на несколько дней, которую пришлось тащить под дождем по шпалам «за рога», продираясь, к тому же, через заросли травы и кустов, растущих между шпал. Но, через сотню с небольшим метров, усилия были вознаграждены: перед глазами открылось великолепное (если это слово применимо к «эстетике распада») мостовое сооружение. Второй, так сказать, артефакт. Металлическая ферма, перекинутая через речушку Карамыш, опиралась на фундаментальные, из бетонных блоков опоры, деревянные перила почти сгнили и кое-где жалкими, но живописными жердями свисали над речушкой. Сохранились, также полусгнившие специальные «карманы» на мосту – для пропуска поездов, если человек в момент прохода окажется на мосту. Кроны деревьев, растущих снизу, кое-где накрывали мост. Сквозь настил пробивались молодые побеги. Поверху шел деревянный настил; похоже, позднее наслоение – для использования моста в качестве пешеходного. Машины же проезжали Карамыш внизу, по специально сделанному переезду, где речушка была упрятана в трубы большого диаметра. Об этом переезде как об опасном участке, сообщал дорожный знак.
Насыпь после моста продолжалась в сторону села, и по мере приближения к селу шпал на ней становилось все меньше и меньше, пока у самого села они не исчезли вместе с самой насыпью, обозначив направление – сквозь село! Здесь, справа, в стороне, бросилось в глаза большое двухэтажное здание. Неуловимо типовое, с большим огороженным двором, оно наводило на мысль о школе.
Дождь в этот момент разохотился не на шутку, будто подталкивая к тому, чтобы заглянуть в эту школу, хотя время было каникулярное, и там, скорее всего, шел ремонт. И вновь удача не отказала в благосклонности. В школе оказалась учительница истории Галина Викторовна Смолова. Тут-то, подумал я, возможно, и удастся пополнить сведения об истории строительства Миллеровской дороги. Оказалось – как бы не так!

Часть 2

Из окон Паницкой школы виден участок железнодорожной насыпи, на котором еще лежат последние полусгнившие шпалы Миллеровской дороги. Отсюда дорога поворачивает на село, будто намереваясь рассечь его на части. Не так уж много найдется мест, где всегда стоят перед глазами следы стройки почти вековой давности. Здесь бы – в школе – и быть хранилищу историко-краеведческих знаний. А история тут творилась нешуточными методами – «строгая зона № 7» не с тех ли времен сохранилась? Однако знаний об этой эпопее даже у Галины Викторовны Смоловой, учительницы истории, очень мало.

Забытая история

Тем более, интерес к истории родного края напрочь отсутствует и у местного населения, и даже у молодых учителей, приходящих в школу. Да и откуда взяться сведениям о таинственной железной дороге? Какая-то странная тайна сопровождает всю историю ее создания. Даже в фундаментальном труде саратовского исследователя Аркадия Германа, пользовавшегося архивами КГБ, в том числе такими секретными, как донесения о случаях людоедства в НП АССР, и именно в этом – Бальцеровском кантоне (сейчас – Красноармейском районе), в период жесточайшего голода 33-го года, нет упоминания о строительстве железной дороги даже в разделе, посвященном индустриализации! Обо всем есть: и как грунтовки делали, и как авиарейсы организовывали. А про железную дорогу – ни слова. Неужели документы КГБ тех времен до сих пор не рассекречены? Что за тайна окружает эту дорогу? А ведь строительство было заметным событием в тех местах и подспорьем для населения, как о том пишет уроженец села Новая Топовка Василий Подставин в своих воспоминаниях «Село, которого нет на карте». Не удивительно, что и историю происхождения села Паницкого, откуда должна была брать начало Миллеровская железная дорога, не удалось до сих пор отыскать.
Но Галина Викторовна не только по долгу службы, как учитель истории, но и из собственного интереса собирает и хранит все, что связано с немецким периодом истории села. Хранит и редкостный документ – фотоальбом животноводческого хозяйства № 595 «Роте Фане». Правда, часть фотографий из альбома забрал Красноармейский районный краеведческий музей, но и те, что остались, представляют интерес. Понятно, что фотосъемка носила официальный характер, и к ней старательно готовились. И ладно. И пусть ради показухи доярки в поле и свинарки на свиноферме одеты в белые халаты. Но не с пристегнутым же выменем коровы в стойлах и упитанные хрюшки – не надувные. Да и лица людей совсем не столь измождены, как у нынешних сельских жителей.
Со времени насильственного выселения отсюда немцев Поволжья в августе 1941 года и до сегодняшних дней – проведения памятных мероприятий, посвященных 70-летию этого события – и местность вокруг, и люди – будто в шрамах от ударов своей истории. Своеобразным памятником тем событиям служит цветник во дворе школы. Бордюром, ограждающим его, служат…рельсы. Уж не с той ли Миллеровской дороги? Только надписи не хватает: «В память строителей дороги в никуда…».
Согласно космическим снимкам и по логике – насыпь дороги должна бы продолжаться за селом, вдоль дороги на Бобровку – станции, ближайшей к Паницкой. А не доходя до Бобровки, она, вроде бы, под прямым углом должна повернуть с южного направления на запад, на Нейденгоф (Новинку). Этим «генеральным курсом» и отправилась экспедиция дальше.
Дождь зарядил, похоже, надолго. И хотя грунтовая дорога еще позволяла ехать, но, однако, промчавшийся мимо КАМАЗ уже мотало на такой дороге, как оперную певицу на ледовом шоу. И это не предвещало легкого пути. Справа вдруг выросла и потянулась вдоль дороги прерывистая насыпь. Трасса? Не трасса? Решил подняться и осмотреться. Сквозь пелену дождя еще хорошо виднелось село Паницкое. Ноги заскользили по мокрому откосу и запутались… в сильно поржавевшей колючей проволоке. Не в новомодной, изготовленной из оцинкованных колючих лепестков, а в той еще, добротной советской проволоке, которую, по Галичу, делали бригады, борющиеся за звание бригад коммунистического труда, для всего социалистического лагеря. Прошлое буквально цеплялось гулаговским атрибутом даже здесь, в начинающейся степи. Значит, правильным путем оказалась дорога «в никуда». Правда, диковатый вопрос пришел в голову: можно ли будет хоть когда-нибудь узнать, как и на каком протяжении огораживали строящуюся трассу?
Насыпь с остатками колючей проволоки оборвалась круто и внезапно. И так же внезапно сквозь сетку дождя появились два аркообразных сооружения, выполненных почти в духе сюрреализма. Мегалитические исполины стояли одиноко в степи, перекрыв небольшую, несоразмерную их размерам ложбину. Один из исполинов был заметно ассиметричен, что, видимо, диктовалось не прихотью неизвестного архитектора, а рельефом. Взобравшись на насыпь перед мегалитами, можно было увидеть вдали и продолжение ее. Мегалиты дали короткую передышку – под их сводами пришлось переждать яростный натиск дождя. Ну, и провести фотосъемку.

Неисповедимы причуды ошибок
Новой наградой стал замечательный водопропускник, открывшийся после того, как на развилке я свернул не на ту, как оказалось, дорогу. Зато оглянулся именно в той точке, откуда это сооружение оказалось хорошо видимым, как, впрочем, и насыпь. Вообще, дороги в Миллеровской степи – сплошь распутья для витязей. Потеря же, в случае ошибочного выбора, всегда одна – насыпь. Временами она хорошо видима, чаще – едва видимая и постоянно прерывающаяся. Вот только что тащил по этой, прости, Господи, дороге за рога свою двухколесную, залепленную глиной телегу, а вот уже и нет ее. Зато есть целых три полевые ветви. Одна – круто влево, почти назад, и довольно накатанная; направо и дальше – в намеченном направлении уходит также соблазнительная дорога; но и прямо есть путь – плохо заметная, но о двух колеях дорога, поднимающаяся на заросшую травой возвышенность, вроде насыпи. Посредине между нею и правой дорогой просматривается что-то вроде пруда. Как тут сделать безошибочный выбор? По каким признакам ориентироваться? Приходится обследовать всю развилку и обмозговывать то, что попадется на глаза.
Под дорогой из пруда в лощину проходили две основательные, цвета серого чугуна трубы – по ним из пруда перетекали-сочились излишки воды (уж не со времен ли проживания здесь немцев? – мелькнула мысль). Значит, подумалось, и трасса должна быть в том же, по правой дороге, направлении. «В том направлении» вдоль пруда уходила сносно укатанная дорога. Двигаясь по ней вдоль заросшего кустарником и обрамленном деревьями дикого берега, я вдруг заметил… пляж. Небольшой, пляжик, похожий на искусственный. Будто кто-то завез машину песка, да и сбросил у самого берега. Словом, поступило приглашение купаться, тем более, что солнце уже жгло немилосердно.
Кроме пляжа пруд привлек и некоторыми интересными особенностями. По существу, это был каскад прудов, отделенных друг от друга плотинами. Так устраиваются обычно рыбоводческие хозяйства. Но тут и местность была интересная. Вся в больших расщелинах – нога войдет – а местами и в провалах, она напоминала местность на Медведицкой гряде. Там такие же особенности сопутствуют разрядам земных молний, бьющих по корням деревьев и выворачивающих их, уже без корней, на землю. И здесь деревья, растущие на плотинах-перемычках между прудами и, порой, стоящие прямо в воде, имели также следы сильных ожогов.
У последнего из прудов маячил столбик с проржавевшей табличкой: «Внимание! Рыбная ловля запрещена. Частная собственность». Вот тебе и необитаемая степь! И здесь – «частная собственность»! Фотографируя этот раритет, я заметил огромный драндулет, двигавшийся по дороге в моем направлении. Поравнявшись со мной, автомобиль, оказавшийся, если мне не изменяет память, иномаркой-внедорожником ситроен цены внушительной, остановился, и в открывшейся двери показался под стать машине хозяин. Он и в самом деле оказался хозяин – и драндулета, и пруда, и земли вокруг него, и тех труб, через которые вытекали избытки воды из пруда. Мы разговорились. Потомок немца, некогда проживавшего здесь, восстановленный в правах, он вернулся на малую родину в Бобровку в не самые легкие 90-е годы. После семилетних мытарств по саратовским чиновничьим кабинетам взял в аренду, а затем и выкупил эту землю с едва заметным ручейком и превратил ручеек в рыбоводческие пруды. Начинал же со сбора бутылок, вырученные деньги расходовал (пьют, похоже, здесь серьезно) на строительство плотин-перемычек. Он-то и поставил табличку-предупреждение. Его появление было связано со мной. «Увидел, что кто-то едет к прудам, подумал – браконьер». А в том, что пруд привлекает рыбаков, я убедился, уже вернувшись домой: на одежде, которую я бросил на берегу, пока купался, обнаружился небольшой рыбацкий крючок.
Слышал ли немец что-то про строившуюся некогда в этих местах железную дорогу? Да, конечно. И знает, что дорога называется Миллеровской – по имени немца, что строил ее (вот какова живучесть легенды!). А в 1937 году, когда арестовали и расстреляли главного инженера, тоже немца, фамилия не запомнилась, то и строить дорогу прекратили. (Это еще одна легенда: в списках арестованных в 1937 году, приведенных в книге А. Германа «Немецкая автономия на Волге», главный инженер Миллеровской дороги не значится).
Если я стремлюсь в Новинку, – объяснил немец, – то я еду не в том направлении: до нее надо добираться через Сплавнуху, около которой и находится последний участок Миллеровской дороги. Потерял же я дорогу на распутье у прудов: надо было брать круто влево, почти назад – такую там делала петлю насыпь. Но – нет худа без добра. И немец объяснил, как выехать к последнему, по его убеждению, участку. Он, оказывается, и не знал, что большие следы строительства дороги сохранились и около Новинки и, вообще, – в Жирновском районе, уже в Волгоградской области. Словом, память перемешала достоверные сведения с легендами и вымыслами. А моя ошибка на распутье помогла, в конечном счете, сориентироваться. Без этого немца я ни весть куда уехал бы, да и «последнего» участка дороги, скорее всего, не обнаружил бы.

Часть 2

«Чупакабра» Миллеровской дороги
Следуя указаниям немца, одолев в подсолнечниковых полях сначала подъем, а затем крутоватый спуск по направлению к шоссе между Боровкой и Сплавнухой, я буквально скатился к оконечности насыпи Миллеровской дороги совсем недалеко от шоссе. Поблизости обнаружились и кое-какие остатки бетонных водопропускных труб большого диаметра. Сориентировавшись по всему, чему только можно было, – заходящему солнцу, компасу и карте, я позволил себе не поверить словам немца, что найденной насыпью заканчивались трасса. По моим представлениям, она должна была проходить еще и несколькими километрами севернее Сплавнухи – там, где на карте значилась речушка Сплавнуха, – с выходом на Новинку.
Путь туда казался быстрым и легким – по шоссе Бобровка – Сплавнуха и далее – по проселочной дороге. Но Господин случай вмешался и на сей раз. Перед въездом в Сплавнуху шоссе уходило направо – на Некрасово, то есть к тем местам, где дорога на Новинку, судя по карте, должна бы быть короче. И нелегкая понесла именно туда. От села до речушки с тем же названием – Сплавнуха – по асфальту с полчаса езды. А дальше – поворот на проселок. И вот снова она – насыпь. И еще один дорожный объект – быки под мостовой переход.
Солнце уже клонилось к горизонту, и это гнало вперед, вдоль насыпи, в надежде найти приемлемое, у воды, место для ночевки. Но насыпь вдруг разорвалась, дорога вильнула в разрыв и перешла на другую сторону, куда-то в луга. Затем раздвоилась раз и другой, а затем и вовсе потерялась, заваленная свежескошенной травой. Насыпь полностью исчезла из виду, а вскоре закатилось и солнце, и наступила полная темнота.
Зажигать фонарик не было смысла – с ним хуже видна линия горизонта, точнее, – линия увалов, на которую только и оставалось ориентироваться. Транспортное средство обратилось телегой, которую пришлось в очередной раз тащить по скошенному лугу, утешаясь надеждой, что где-то около увалов может найтись дорога и водный источник.
Вдруг почти сзади, из-за плеча, раздался голос. Кто-то тихо, но внятно произнес «Клйо-клйо»? Во мне это отозвалось как: «Ты кто?» или, даже: «Стой. Кто идет?». Я оглянулся. Шагах в десяти у дерева стояло или сидело существо, почти неразличимое на фоне луга, размером с большую овчарку. «Чупакабра» – почему-то блеснула догадка. Эти мутанты, облысевшие полулисы, полуволки, терроризировали нынешним летом целые местности. Как-то в один миг вспомнились жуткие случаи: там она передушила кроликов, там набросилась на человека и откусила ему руку… А я и защититься не смогу: все, что могло бы послужить защитой упаковано, велосипед – и к тому я стою спиной… «Чупакабра» же опустилась на передние лапы, поскребла землю перед собой и вытянула туловище по направлению ко мне, будто собираясь приблизиться.
Инстинктивно я схватил фотоаппарат, всегда висевший на шее, открыл фотовспышку и, почти не целясь, нажал на спуск. Существо брызнуло прожекторными лучами из глаз и воскликнуло: «Клйо, клйо, клйо?». Смысл был понятен: «Ты что, мол, обалдел?». Я повторил съемку. Существо снова ответило лучами из глаз, поскребло лапами перед собой и стало отступать. Видимо, фотосессия пришлась ему не по вкусу. Пробурчав что-то еще на своем языке, из чего я сделал вывод, что я ему понравился меньше, чем он мне, существо не спеша повернулось и, с достоинством показав мне широченный зад, удалилось в темноту.
Рассматривать снимки не было желания, время близилось к полночи, надо было искать выход из этого места, у которого, похоже, был серьезный хозяин. Только на другой день я рассмотрел, что в роли «чупакабры» ночного луга оказался симпатичнейший, миролюбивый, полезный и, главное, рассудительный зверек – барсук. Правда, редкостного размера. И я пожалел, что не понял его намерений и не поддержал попытку общения. Ведь будь он злобным и агрессивным, он мог бы напасть на меня сзади. Будь он робким – он затаился бы и выждал, пока я удалюсь. Но начать разговор, видя, что непрошеный гость ведет себя не агрессивно и удаляется, можно только из любопытства. Впрочем, не возьмись я за фотоаппарат, не было бы и редких ночных снимков разговорчивого животного. Диалектика, однако!

Счастье – дело рукотворное

Больше часа блужданий по заболоченным участкам и коровьим тропам прошло после встречи с «чупакаброй», прежде чем перед глазами, заслоняя горизонт, появилась высоченная насыпь. С трудом втащив «телегу» по откосу, я увидел пруд. Пора было остановиться на ночевку. Было уже не до ужина. Дело виделось почти завершенным: утром по насыпи – прямо до Новинки.
Но утро оборвало надежды на продолжение пути по насыпи. Куда ни вглядывайся с нее – ни дорог, ни людей, ни иных признаков цивилизации. Разве что – поля подсолнечника. И перед насыпью, и, насколько мог видеть глаз, влево маячила бесконечная желтая стена. Справа путь ограждала крутая гряда. Там, возможно, могла быть полевая дорога. Но желания штурмовать этот степной «эверест» не возникало – с велосипедом на него в этом месте не подняться, а счастливым обладателем какого-нибудь внедорожника вроде nissan patrol я, к сожалению, не являюсь.
И насыпь оказалась странной – она полукругом охватывала водоем и обрывалась у краев. Да это и не насыпь железной дороги, как казалось поначалу, а плотина, образующая пруд. Просто заколдованное место какое-то. И хоть до Медведицкой аномальной зоны было еще далеко, но в памяти стали всплывать легенды о бесследно пропадающих там автомобилях, о людях, исчезающих в каких-то там порталах, о самовозгорающихся пастухах.
Пополнять эту компанию велосипедистом-одиночкой как-то не тянуло. Надо было осмотреться, проанализировать ночной путь, может быть, для начала – пообедать. Как-никак, за прошедшие сутки довелось лишь раз перекусить под тентом, пережидая дождь. В конце концов, всегда есть обратная дорога, и днем она легче, чем ночью. А в крайнем случае, можно воспользоваться и навигатором – он входит в оснащение. Хотя «в порталах», как повествуют легенды, бесполезен и он. Да и пользоваться им как-то обидно. Так что, лучшее действие – обед.
Для тех, кто волей судеб может оказаться в подобном «портале», это и инструкция. Прошли времена, когда приготовление обеда в полевых условиях занимало много времени. Сейчас достаточно вскипятить котелок воды, залить им концентраты, да приправить по вкусу. И даже если бы вокруг не было ни щепки дров, выручила бы портативная газовая плита, также входившая в оснащение. Здесь, правда, мелкого сушняка на берегу пруда было не меряно. Тут и был разведен костер и накрыт стол. Для укрепления духа и тела на стол были поданы: салат из свежих помидор и огурцов, борщ, загущенный картофельным пюре с охотничьими колбасками, картофельное пюре со вкусом говядины, чай с бутербродом с сыром.
Еще обедая, я почувствовал, что мне начинает нравиться быть Робинзоном. Отобедав же – и вовсе захотелось на необитаемый остров. Впрочем, а разве не островом в степи было мой «портал»? Здесь вполне материализовался девиз: «Счастье – дело рукотворное. Хочешь быть счастливым – будь им».
Но в этом месте приятных размышлений идиллическая «робинзонада» была прервана как-то вдруг возникшим из-за насыпи полчищем коров и овец в сопровождении своры маленьких и невероятно умных собачонок. Собачонки дали возможность стаду расползтись по всему берегу и напиться, затем быстро согнали его в одно место – подальше от моего обеденного стола – и установили невидимые «разграничительные» линии. Стоило какой-нибудь бестолковой овце сделать хоть шаг за них, следовал «расстрел» без предупреждения – истошный лай оравы охранников.
То же самое относилось и ко мне: несколько шагов от стола в сторону велосипеда – и я в глазах собачонок тоже становился бестолковой овцой. Стадо, как пояснил пастух, оказалось из Сплавнухи, а до нее – добрый десяток километров. Но другого водопоя в окрестности нет. Да и этот, когда-то весьма обширный искусственный пруд, без ухода зарастает и мелеет. Это видно и по ивам – ранее росшие на самом берегу они теперь оказались в десятке метров от него.
Навигатором я все-таки воспользовался. Его приговор был однозначен: предстоял мне путь обратный – до Сплавнухи, а уж оттуда по полевой дороге можно будет добраться и до Новинки. Если карта не врет и если, конечно, повезет.
В нашей стране границы между областями можно определить даже из космоса – по отсутствию асфальтовых дорог, соединяющих соседние районы (федеральные трассы – не в счет). Что касается проселочных дорог, то картографические чудеса трудно даже передать в рамках нормативной лексики. От Саратовской Сплавнухи (некогда Гук) до Волгоградской Новинки (Ней Денгоф), если верить карте, по кратчайшей проселочной дороге около 30 км – чуть более 2-х часов езды. Но наивно искать на местности эту кратчайшую дорогу.
Поначалу она вроде и есть, но в десятке километров от границы областей сворачивает куда-то в объезд Новинки и совершает вокруг нее непонятный, немыслимый полукруг. Так что путь, если бы его проложить на карте, оказался бы похожим на серп. Ручка – прямой участок, серп – дорога, охватывающая Новинку – центр аномальной зоны под названием Медведицкая гряда, или Синегорье. Насыпь «миллеровки» на этом участке исчезает и «выныривает» только около границы областей.

Рукоблудное сотворение аномальностей

Представление о Синегорье, как об аномальной местности, настолько устойчиво и хорошо известно, что предприимчивое местное малое предприятие выпустило в продажу… обыкновенные жареные семечки, упаковав их в брендовые пакетики. На пакетике – хорошо узнаваемый рисунок летающей тарелки, облучающей благотворными, надо думать, лучами поля подсолнечника. И текст, подтверждающий благотворность заверением, что «семя подсолнечное … жареное в масле, собранное на полях в уникальном районе Синяя гора Медведицкой гряды, рекомендуется употреблять для укрепления защитных сил организма, при интенсивных физических и умственных нагрузках…».
Написанное будто предназначено для путешественника, вздумавшего доехать до Новинки из Сплавнухи, ориентируясь на карту Саратовской области. Вот уж где интенсивная физическая нагрузка усугубляется умственными муками по поводу того, куда же все-таки следует ехать, если ехать надо в Новинку. Загадка этого пути в том, что чем большее расстояние от Сплавнухи до Новинки преодолено, тем, начиная с некоторой точки, дальше удаляется и Новинка. На карте этот вариант совершенно отсутствует. Точка, откуда начинается это головоломка, – по-своему интересное место. Здесь, в долине, перегороженной земляной плотиной с проселочной дорогой поверху, раскинулся Топовский пруд, или, скорее, водохранилище, с фундаментально устроенным железобетонным водоспуском. Возможно, это сооружение делалось с целью защитить насыпь миллеровской дороги от размыва бурными весенними потоками.
Сама дорога должна была пройти ниже этого сооружения. А то, что весенние потоки здесь бывают бурные, можно судить по невероятным разрушениям водопропускника. По картине разрушения можно хорошо представить, как происходит невозможное, на первый взгляд, размытие железобетонного сооружения. А потоки просто просачиваются сквозь земляное тело плотины и отвратительно бетонированное ложе водоспуска под водоспуск и, подмывая грунт под железобетонной броней, образуют под ней большую полость. В эту полость бетонные плиты водоспуска под действием собственного веса просто обрушиваются, обрывая стальную арматуру. И сейчас некогда бетонное ложе инженерного сооружения выглядит так, будто после взрыва. Предотвратить начальное разрушение, как и дальнейшее катастрофическое развитие процесса, могла бы бетонная стенка на всю высоту плотины. Но до тех пор, пока не рухнет в размыв проезжая часть дороги, проходящей по дамбе, и пока водохранилище не ринется вниз по ложбине, размывая и сокрушая ее откосы, никого это не тревожит. Торжествует, так сказать, «эстетика распада». От этой аномально занимательной точки начинается разворачиваться очередная загадка «миллеровки».
После плотины дорога раздваивается. Левая колея – очень проселочная – уходит в сторону от Новинки, правая, хорошо накатанная, обещает скорое, через несколько километров, появление Новинки. Но далее – даже навигатор, и тот, похоже, начинает бесноваться. Реальная дорога на карту и, следовательно, в навигатор не внесена! И потому он настойчиво указывает, что путешественник находится вне маршрута, и ему необходимо свернуть сначала вбок, потом в сторону, а позже и вовсе – крючком назад.
После четырехчасового велосипедного «хождения по кругу», когда температура в тени далеко за тридцать, а тени нет вовсе, начинаешь чувствовать признаки приближения теплового удара. Сначала непрерывно хочется пить, но вода вызывает лишь легкую тошноту, затем ноги просто отказываются двигаться. И тогда спасительной оказывается малейшая тень – хоть под одиночным деревом, и дремота. К счастью, около часа достаточно, чтобы синдромы «теплового удара» исчезли и стало возможным продолжить полукружной путь. И вот тут-то начинаешь догадываться, откуда берутся и как рождаются легенды об исчезающих или вечно кружащих в этой степи автомобилях, теряющихся в неведомых муниципально-космических «порталах» путниках и прочих аномалиях Синегорья.
Не все, но часть легенд, наверняка, порождена идиотизмом наших карт, неведомо для чего искажающих реальность и будто специально предназначенных для того, чтобы кого-то ввести в заблуждение. Благодаря этому заблуждению, путь, предполагавший двухчасовой бросок к последнему в Саратовской области участку Миллеровской дороги, занимает 5 часов. Серповидный изгиб же увел в сторону от еще одного объекта «дороги в никуда» – какого-то мостового перехода через долину, оберегаемого от размыва плотиной у пруда, заметного даже на космическом снимке.
Уже поздно вечером, за полчаса до захода солнца, удалось одолеть географический кретинизм и, объехав Новинку, выехать к последнему, непосредственно перед Синегорьем, участку насыпи Миллеровской дороги, идущей от Новинки уже в сторону Жирновска. Насыпь заканчивалась у основательного сооружения – очередного водопропускника через едва заметный исток речушки Перевозинка, ставшего автодорожным переездом. На сооружении красовалась выгравированная в бетоне – на века – дата строительства – 1930, разделенная на две части пятиконечной звездой. После переезда насыпь вырастала вновь и уходила в сторону Жирновска. Отсюда и вплоть до Линево трасса Миллеровской дороги хорошо обследована местными искателями, и теперь можно считать, что обследованные участки дороги, некогда строившейся в левобережной части АССР Немцев Поволжья, соединились. Наверное, это не окончательная точка, что-то будет найдено и еще, но своеобразное «белое пятно» на карте, фигурально говоря, стерто. От переезда со звездой до лагеря, где обычно обосновываются экспедиции «Космопоиска», – полчаса пути. Здесь «робинзонада» Миллеровской дороги плавно перетекла во вторую часть экспедиции: в погружение в аномальность Синегорья, где ради того было запланировано двухдневное пребывание и несколько работ и измерений.

Эпилог и выводы

Синегорье встретило в традиционном духе – справа уже играл оранжевыми красотами закат и долина начинала наполняться туманом, а с другой стороны еще голубело небо и шесть линий перистых облаков по три в ряд нарисовали белые трассы будто реактивных снарядов.
Уже темный лагерь оказался пуст, и абсолютную тишину разрывал только истошный крик какой-то взбалмошной птицы. И ни одного человека на несколько километров вокруг. Кстати или некстати всплыл внутренний голос и почему-то шепотом спросил: «Ты когда-то хотел остаться один ночью на Медведицкой гряде и испытать, что чувствует человек один на один с нечестью? Получи, что хотел!».
Робинзонада продолжалась, и оставалось лишь ожидать ночной встречи с очередной «чупакаброй» или, на худой конец, с Пятницей. Но в этот раз, видимо, был не сезон. Нечесть, похоже, ушла «на дальний кордон». Другое дело – Пятница. Без него-таки не обошлось, да к тому же он оказался «Божьим человеком». Но это совсем другая аномальная история, с другими артефактами и головоломками.
Каков же итог хождения «не за тридевять земель»?
Найдены и определены координаты пяти-шести сооружений и шести участков трассы. Обнаружены артефакты: остатки рельс и шпал, колючая проволока, приготовленные для укладки бетонные блоки. Собраны этнографические сведения: версии, легенды, слухи, связанные со строительством дороги. Что касается выводов, то можно утверждать, что:
1. Миллеровская дорога строилась одновременно во многих местах. В первую очередь там, где поблизости от трассы находились села и деревни, откуда можно было привлечь рабочую силу, а также от пунктов, куда можно было подвезти стройматериалы (рельсы, шпалы) по имеющимся путям сообщения. Это – начальный пункт со стороны Саратова – станция Паницкая и свиноводческое хозяйство № 595 «Роте Фане» («Красное знамя»), а с другого конца – село Гуссенбах, сейчас – Линево.
2. Соединение участков предполагалось осуществлять по мере готовности дорожных сооружений. Потому-то на обнаруженных картах дорога нанесена отрезками.
3. Дорожные сооружения строились независимо от готовности трассы. Доставка материалов для них осуществлялась по проселочным дорогам, параллельным трассе. В местах их строительства устраивались, видимо, временные городки, вероятно, для заключенных и военных строительных отрядов. Городки обносились колючей проволокой.
4. На части трассы – от станции Паницкая на территории Саратовской области до свиноводческого хозяйство № 595 «Роте Фане» на территории АССР НП (сейчас – село Паницкий) – были уже уложены рельсы, в том числе и по мосту через речку Карамыш – вероятно, для облегчения подвоза на трассу тяжелых материалов – рельсов и шпал.
5. Загадкой остается полное пренебрежение после консервации строительства возможностью максимально использовать дорожное полотно и часть сооружений (железнодорожный и автодорожный мосты) для народнохозяйственных нужд и довести часть дороги (в максимально готовой ее части) хотя бы до Сплавнухи.
6. Также загадкой остается и полное отсутствие документов непосредственно по строительству дороги, что позволяет предполагать, что не все тайны строительства «дороги в никуда» раскрыты.
7. Самое отрадное то, что «дорогу в никуда» можно рассматривать как маршрут средней сложности для любителей краеведческого не экстремального велотуризма продолжительностью от трех до пяти и более дней.

Отредактировано fetz (2011-10-03 10:43:06)

Ждём  *IN LOVE*