Было наверно уже утро. Точно было темно. Безусловно, вокруг были старые стены желтого склада.
Она наверно была счастлива. Точно на ней было пальто. Безусловно, думать о том что болят ноги и надо домой она не могла.
Стены нервничали, их раздражал стук каблуков в неопределенное время. Ее ничего не раздражало, кроме времени. Зато у стен не было ног, которые ныли тихо ненавидя ее. Неожиданно, она решила эти две проблемы: остановила стук своих каблуков и села на ступени, освободив ноги от тяжести отсутствия мыслей. И мысли нахлынули...и унесли счастье...
"Зачем мне это надо?" А потом она замолчала, помолчала, и подумала еще раз "Надо заставить себя, иначе нельзя." Было грустно и спокойно, если так бывает. Она так и ничего не решила, потому что решать было нечего. Она сделает все завтра так, как делала вчера и год назад, в надежде на то, что кто-то сделает иначе...А кто-то уже спал, предварительно поставив будильник на семь тридцать, как обычно. Кто-то не думал даже себя заставлять этого не делать, наверное пришло смирение под ручкой со счастьем. Но счастье, жаль, дело не на одного, поэтому оно ушло, не увидя второго. Оно проходило мимо желтых стен и вдруг оклик:"Извините. Вот смешно, сигареты есть а курить не могу. Может поделитесь огнем?". Счастье улубнулось по другому поводу, поделилось огнем и пошло туда где двое.
Она курила с мыслями о том, что надо бросать, потом посмотрела на свои маленькие ручки, которые немного трясли сигаретный огонек, и решила, что пока покурит. Потом она пошла до своей кровати домой, где ей снилось что ее украл он, но она убежала. Она даже не услышала будильник, когда пыталась бежать босиком по асфальту. Опоздание на работу составило 26 минут.
Он не опоздал, будильник его сделел то, что от него требовалось. Сны он видел, но не помнил. Когда он посмотрел на себя в зеркале в ванной, подумал, что если кто-то сварит кофе...

Знает ли он, думает?....что она прекрасна в мерцании мигалок скорой помощи? Что проходящий художник нарисовал ее тело углем на асфальте? Что она глотала ветер со словами "жизнь прекрасна"?
Он знал только запах ее волос, который не угадал бы из сотни; и что глаза ее - опавшая листва, коричневая зелень, что носит каждая вторая. Есть красивее, есть глупее, есть те, кто всеж научился играть на баяне...Почему же она? Почему же он...Наверное судьба и пустота в желудке, наверное стремление обоих к чашке кофе, хотя он любит сахар а она перец...
Надо иметь силу и фантазию, чтоб стереть его глаза и изменить цвет волос. Это просто законы физики, которую она не знала, лишь может что-то о времени в пространстве.
Стремление к себе, любовь назло, небрежный вид, свобода действий, малиновые губы - все вернулось на свои места. Он это видел, он это полюбил, за это он ее убил...
Все вернулось очень быстро. Не сразу, правда. Сначала она гуляла у желтого склада, под желтым дождем. Гуляла одна, ведь он отобрал у нее остальных, гуляла одна, потому что и силы, и волю, и желанья прихватил. Тогда она думала о времени, которого не чуствовала. Она  уронила только одну слезу. Она просто не могла привыкнуть. Потом прилетел дракон и похитил ее, он думал что сделал зло, но он ошибся, он помог...
Она пьет теперь только цикорий, и кофе только иногда пьет она. А потом она будет гулять ночью у желтого склада и курить с помощью счастья.

P.S.
"...но МЫ тут провели..."
я не стала лазить по медицинским сайтам и искать цитаты на закладке психиатрии, но по-моему называние себя во множественном числе "мы" не вполне нормально. Не обижайся, а вдруг мания величия, либо раздвоение (или рстроение!!!) личности...? Предлагаю ВАМ со мной вместе на приемчик записаться :7:

Все дни прекрасны, все дни как один, один за одним... нет дельты, нет счастья. Но не может быть прекрасен день, если ты не скажешь кому-то, что так оно и есть.
Она, уже совсем не та, но еще там же, вдруг вспомнила под дождем: "Шел дождь... а мы лежали на матрасе, который еле-еле отделял нас от земли. Шел дождь вокруг, кроме нас, над нами старые доски старого клена. Разве так могло быть с нами? Мы вместе любили каждую каплю, каждое солнце каждой капли...Неужели для него это было не все?" Для него это было одно, а жизнь другое...Для нее, этот запах мокрой земли, наверное, жизнь.
Судьба вдруг стравила ей как-то раз... Эти глаза, откуда? Они как будто отуда, откуда и она. Она заткнула уши чтоб не думать о них, о господи осенний! Она хотела снова обрести кого-то, кого-то ради петь, смеяться, дурой быть. Но слабость и безграничность нельзя стеснить руками закрывая рот. Глаза мелькнули, она оглянулась, она заметалась....исчез взгляд в толпе, лишь горечь на нёбе.
Она села подумать, было так страшно, но нужно было решить. Она знала...она же просила страданий...просила - возьми. Ей надо открыться, все мысли о нем, желанья и взгляды посвятить одному. Ей надо отрезать весь мир  от него, оставив волненья, касанья и образ. Пусть организм привыкает, что вот он, что он это ты, что ты без него, как сама без себя...тогда он поймет, поверит, придет. А вдруг, не иначе, как нетак? Может он не читал этого ученья и слаб чтоб повернуть назад, найти ее и больше не пускать себя обратно? Тогда опять тоска по этой ночи, по тем глазам, все глупости наружу...
Она зажгла и затянулась, и вновь вперед, нарушив покой желтых стен стуком каблуков. Наверно лучше так, пусть так не лучше, но лучше чем никак.